Я хочу пережить завтрашний день без проблем и забот.
Приехать домой, закончить все дела и залечь в ванну на пару часов. Чтобы вымыть остатки чего-то прошлого, чего-то до нельзя противного и гадкого.
Потому что нельзя это вечно хранить в себе. Какие-то обиды, еще детские. Такие же разочарования и боли. Из-за того, что не было у меня никакой радости от настоящей жизни, я пускался в прекрасные дали собственного мозга, где одна медаль о двух сторонах. И чем дальше я убегал в свой прекрасный и чудесный луг, тем глубже становились ямы, в которые я периодически выпадал. Задыхался от комьев земли, что падали сверху и забивали глотку. Мешали видеть.
Я так боялся, что если закрою этот луг за железной дверью, то перестану писать. Но я уже убедился, что восприятие совершенно никуда не делось. А богатый словарный запас вообще никак не подлежал изменениям.
Просто сейчас нет времени творить.
Кажется, я начинаю творить собственную жизнь (?).
Эх, в который раз уже.


Вообще, по идее, самое глубокое и мерзопакостное чувство в душе, самое малодушное, что есть вообще - убежать. Убежать, спрятаться, дальше валяться на своем воображаемом лугу, а под свинцовым небом этого мира загибаться от болезни. Но я ведь привык так. Уже привык к болезни, знаю, чего от нее ждать. Знаю, что переживу все ссоры, обиды, лишения. Привык к чувству пустоты.
А тут я такой доверчивый, наивный и голодный. Все - тебе. Весь мир, господи, все миры - тебе. Все, что угодно - тебе.
Благодарность - одно из самых искренних чувств, что я могу испытывать. И его много, бесконечно много, потому что я думал, что не выберусь. Да я бы и не выбрался - сам. Но бывают в жизни чудеса, и вот - меня вытаскивают из ямы, которая почти стала могилой, через слой земли и поросшей травы. Меня умывают, приводят в порядок и заново учат тем вещам, о которых я давным давно забыл. Как, как я могу убежать от этого? Укусить протянутую ладонь, отвернутся. Это выше моих сил. Потому что я - как маленький ребенок. У меня есть любимые плюшевые друзья, но они не могут дать мне того, что нужно маленькому одинокому ребенку. Они дают мне тепло, чтобы согреть тело. Чтобы я не умер окончательно, потеряв и физическую оболочку. Но внутри - глыба изо льда. Плюшевые друзья пытаются, всеми своими огромными сердцами желают помочь, а не могут.
И вот этот маленький, но бесконечно одинокий ребенок со своими плюшевыми друзьями получает то, что начинает топить лед. Медленно, но верно, начинают функционировать внутренние органы, становится легче дышать, да и в груди нет того тяжелого и тянущего к земле чувства.
Как ребенок может от этого убежать?
Но ведь раньше такие же протянутые ладони рано или поздно опускались. Ребенок держался за них, не хотел скатываться обратно в яму, где сыро, холодно и противно. Но ладонь выскальзывала из слабеньких детских ручек, и ребенок падал обратно. Снова покрывался землей, травой. Прижимал к себе плюшевых друзей и говорил, что никогда, никогда-никогда с ними не расстанется.
А он и не расстанется.
И вот, рассматривая новую протянутую ладонь, ребенок крепко держится за друзей. Потому что рука рукой, а тепло - в сердце. Ребенку не забыть о тех, кто грел его холодными безлунными ночами, когда сверху на лугу бушует ветер. И страшно.
Новая ладонь поднимает все выше и выше - ребенок уже видит весь мир под облаками. Это так прекрасно, так красиво, так... Захватывающе. Дух куда-то исчезает от этой красоты, и хочется выше, еще выше! Над облака, в космос, где бесконечные дали звезд и галактик.
Только вот маленький, все никак не желающий таять, осколок льда монотонно бубнит о том, что руки точно так же могут соскользнуть с ладони, которая может перестать держать.
И падать будет очень больно.
А маленькому ребенку не выжить с такими повреждениями. Даже с плюшевыми друзьями в обнимку.