Бадоу курит. Курит он, конечно, всегда - много, гораздо больше, чем уже позволяют убитые легкие. Курит по требованию организма, который нуждается в никотине двадцать четыре на семь.
Но иногда так необходимо закурить мозгам. Набрать полный рот дыма и пропустить его в легкие. Просто, что бы убить предательский металлический вкус старой крови. Он липнет к небу, к щекам, к языку - мерзкий, тошнотворный. Проедает до мозга. До тех хуевых мыслей, которые рыжий запер на семь замков и поклялся никогда их не снимать. Но все равно перед глазами, как вспышка - старая квартира, совершенно пустая комната, если не считать дивана и кучи окурков на полу. Ванная с оранжевыми разводами ржавчины. Кухня со сгоревшей плитой. И везде - сигареты, спички, зажигалки, пустые пачки, пепел, окурки. Ровно 31 день Нэйлз провел там. Спал, курил, уходил, приходил, курил, спал. На месяц выпал из жизни, поддавшись никотиновому раю, где ничего не было, кроме сигарет.
Или Бадоу хотел, что бы не было. Черт его знает.