Маман чуть не хватил удар, когда она мне позвонила и услышала в трубке странные свистяще-хрипящие звуки. Я даже шептать не могу, блядь. Ахуенно.
воскресенье, 17 июля 2011
Я это я. Ты это ты.
Да здравствует 38,2 и отсутствие голоса!
Маман чуть не хватил удар, когда она мне позвонила и услышала в трубке странные свистяще-хрипящие звуки. Я даже шептать не могу, блядь. Ахуенно.
Маман чуть не хватил удар, когда она мне позвонила и услышала в трубке странные свистяще-хрипящие звуки. Я даже шептать не могу, блядь. Ахуенно.
Я это я. Ты это ты.
Из-за этого триждыблядского давления вздулись вены на руках.
Поднимаю руку и чувствую, как кровь стекает вниз.
И ссадины на руке мерзко саднят.
Залягу в кровать с книгой и молоком.
Поднимаю руку и чувствую, как кровь стекает вниз.
И ссадины на руке мерзко саднят.
Залягу в кровать с книгой и молоком.
суббота, 16 июля 2011
23:48
Доступ к записи ограничен
Я это я. Ты это ты.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я это я. Ты это ты.
Бывает что-то настолько прекрасное, от чего не можешь оторваться. Чьи-то руки, облака, море, книга, музыка.
Я уже не могу слушать этот альбом. Он выворачивает наизнанку, по позвоночнику бегает дрожь, а в голове - прибой. Шумный, штормовой прибой. В холодных тонах - бледно-зеленый, синий и что-то теплое, как кофейная пенка. Запах мокрого песка. И поверх этого всего мелким шрифтом бежит все то, о чем я не хочу думать. Нажимаю на Delete, а он снова набирается, шрифт с каждым удалением становится все больше. И понимаю, что что-то не так. Что может быть по другому, не лучше, а по просто не так. И как-то боязно от этого.
Слишком замкнуто, слишком отчужденно - мне так нравится этот мир. Он грустный, спокойный. Умиротворенный. Проведя в нем годы, я знаю уже каждый камешек, каждый изгиб буквы. По небу летят птицы, и это, пожалуй, единственное, что я не могу предугадать. То их много, они садятся неподалеку и долгое время проводят на берегу рядом со мной. Или она одна, большая. Пролетает надо мной, делает большой круг и улетает за прибой.
А сейчас внутри разгорается сухой жар - от него горит лицо и мокнут ладони. Невыносимое чувство. Кожу обдувает холодный ветер. Резкий контраст переворачивает все с ног на голову. Все может быть не так.
Согрей. Мне холодно.
Я уже не могу слушать этот альбом. Он выворачивает наизнанку, по позвоночнику бегает дрожь, а в голове - прибой. Шумный, штормовой прибой. В холодных тонах - бледно-зеленый, синий и что-то теплое, как кофейная пенка. Запах мокрого песка. И поверх этого всего мелким шрифтом бежит все то, о чем я не хочу думать. Нажимаю на Delete, а он снова набирается, шрифт с каждым удалением становится все больше. И понимаю, что что-то не так. Что может быть по другому, не лучше, а по просто не так. И как-то боязно от этого.
Слишком замкнуто, слишком отчужденно - мне так нравится этот мир. Он грустный, спокойный. Умиротворенный. Проведя в нем годы, я знаю уже каждый камешек, каждый изгиб буквы. По небу летят птицы, и это, пожалуй, единственное, что я не могу предугадать. То их много, они садятся неподалеку и долгое время проводят на берегу рядом со мной. Или она одна, большая. Пролетает надо мной, делает большой круг и улетает за прибой.
А сейчас внутри разгорается сухой жар - от него горит лицо и мокнут ладони. Невыносимое чувство. Кожу обдувает холодный ветер. Резкий контраст переворачивает все с ног на голову. Все может быть не так.
Согрей. Мне холодно.
22:47
Доступ к записи ограничен
Я это я. Ты это ты.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я это я. Ты это ты.
Страшно.
Страх съедает внутренности.
Подумать только, мне даже думать страшно.
Страх съедает внутренности.
Подумать только, мне даже думать страшно.
Я это я. Ты это ты.
Иногда жизнь проще и гораздо приятнее, чем кажется оттуда.
Я это я. Ты это ты.
Хочу шоколадного печенья. И молока.
пятница, 15 июля 2011
Я это я. Ты это ты.
А я пришел домой, сел за комп, включил музыку и уснул. Мне снились отрывки из «Hello,Daddy», берег в городе десептиконов и облака авторства Макото Синкая. Сон был невыразимо печальный, я проснулся от слез.
Это небо, это море просто рвало душу на части. Я оборачивался, смотрел на металлические сооружения и вспоминал о полете. «Я больше никогда не полечу». Я проснулся именно с этой мыслью.
Все время, пока я спал, на повторе стояла одна и та же песня из DIHANIE II авторства Шубина. Наверное, она навеяла соответствующее настроение, эти сны. Эти сожаления о самом чудесном сне. О чувстве полета.
Это небо, это море просто рвало душу на части. Я оборачивался, смотрел на металлические сооружения и вспоминал о полете. «Я больше никогда не полечу». Я проснулся именно с этой мыслью.
Все время, пока я спал, на повторе стояла одна и та же песня из DIHANIE II авторства Шубина. Наверное, она навеяла соответствующее настроение, эти сны. Эти сожаления о самом чудесном сне. О чувстве полета.
Я это я. Ты это ты.
Самое сильное желание сейчас - остаться дома и под II Дыхание лежать на кровати. Но увы. Надо, значит надо.
Лишь бы не уснуть в маршрутке.
Лишь бы не уснуть в маршрутке.
Я это я. Ты это ты.
Я в тумане.
Встал в половину двенадцатого. Проснулся - минут десять назад.
«Лошадкааа... Лошадкааа!»
Встал в половину двенадцатого. Проснулся - минут десять назад.
«Лошадкааа... Лошадкааа!»
Я это я. Ты это ты.
«И дико мне.
Иди ко мне.»
Почти две недели.
Больше? Меньше? Плевать.
Иди ко мне.»
Почти две недели.
Больше? Меньше? Плевать.
четверг, 14 июля 2011
Я это я. Ты это ты.
Я это я. Ты это ты.
Открываю окно, впускаю затхлую жару в квартиру. Шторы в комнате всегда задернуты, как и опущены на кухне жалюзи. Это создает приятную иллюзию пасмурности и прохладного ветра.
Начинаем учиться разбивать иллюзии с таких мелочей.
Понял, как может быть неприятно засыпать одному. Как может быть пусто в квартире.
Наверное, он - единственный человек, с которым я бы мог ужиться.
Остается надежда, что с работой все сложится удачно и он ко мне переедет.
Начинаем учиться разбивать иллюзии с таких мелочей.
Понял, как может быть неприятно засыпать одному. Как может быть пусто в квартире.
Наверное, он - единственный человек, с которым я бы мог ужиться.
Остается надежда, что с работой все сложится удачно и он ко мне переедет.
Я это я. Ты это ты.
Хочется говорить. Не замолкая, что бы вывалить все и сразу. Перевести дыхание, закурить и бездумно смотреть на воду под ногами.
Я это я. Ты это ты.
Заново открываю весь спектр эмоций.
Черт возьми, я настолько привык к тому теневому состоянию, что порой казалось, будто так было всегда.
Я боялся, ужасно боялся, что все станет намного хуже и со временем я стану каменным изваянием, способным по настоящему жить только где-то на самых дальних задворках сознания. Именно там переживая все с троекратной силой, я отчаянно, срывая голос звал того, кто мог бы меня выдернуть из этого состояния, вывернуть наизнанку. Это был самый большой страх - остаться там, не имея возможности быть искренним.
Ты появился резко, с наскока. Именно благодаря тебе я снова смеюсь так, как смеялся в детстве. А это для меня очень много значит.
Спасибо. Ты стал одним из самых важных моментов в жизни.
Черт возьми, я настолько привык к тому теневому состоянию, что порой казалось, будто так было всегда.
Я боялся, ужасно боялся, что все станет намного хуже и со временем я стану каменным изваянием, способным по настоящему жить только где-то на самых дальних задворках сознания. Именно там переживая все с троекратной силой, я отчаянно, срывая голос звал того, кто мог бы меня выдернуть из этого состояния, вывернуть наизнанку. Это был самый большой страх - остаться там, не имея возможности быть искренним.
Ты появился резко, с наскока. Именно благодаря тебе я снова смеюсь так, как смеялся в детстве. А это для меня очень много значит.
Спасибо. Ты стал одним из самых важных моментов в жизни.
среда, 13 июля 2011
Я это я. Ты это ты.
Сказать, что я счастлив - ничего не сказать.
Я рад, что был предан этой волшебной истории до самой последней минуты.
Она всегда останется со мной - в книгах, в голове, в артах.
Боже, столько пафоса.
Просто одна чудесная сказка смогла изменить все.
Я рад, что был предан этой волшебной истории до самой последней минуты.
Она всегда останется со мной - в книгах, в голове, в артах.
Боже, столько пафоса.
Просто одна чудесная сказка смогла изменить все.
Я это я. Ты это ты.
«У меня зима.
У меня психоз.»
У меня психоз.»
И где-то в районе затылка играет Plastic Tree - Anten. Под эту песню я хочу дождя. В одиночестве. Не ждать Джея, а выбежать в шортах и первой попавшейся майке. Босиком. Чувствовать, как ледяные капли сбегают по шее вниз. Кажется, будто все тогда станет правильным.
Очень сильно хочу верить, что башни из песка и дождь размоет их.
вторник, 12 июля 2011
Я это я. Ты это ты.
А еще это просто невъебенно прекрасно - чувствовать медленную и тягучую боль, расползающуюся откуда-то из области легких.
Вот сижу, весь такой полупьяный от этой боли, от счастья. Счастлив от того, что все мои былые страхи - пустой фарс, и спустя полгода я снова могу смеяться, плакать, злиться душой, а не только словами и жестами.
Брат, спасибо тебе за вчерашние пинки и слова. Пускай я все равно ничего не успел. Ты все равно остаешься тем человеком, который всегда знает, что я чувствую. Это так... Трогательно? Наверное.
За последние три дня нервы сдавали неимоверно и я слишком много плакал. Когда ехал после первого дня домой. Когда ехали в такси и опаздывали, невыносимо опаздывали. Когда ехал домой после второго дня. Все это были одни сплошные нервы. Я слишком устал, был слишком заебан. Слишком многое давило на голову. Башен двадцать, наверное. И только вчера я не мог остановиться. Вот так вот запросто прорвало и все тут.
Наверное, это хорошо. Наверное.
Вот сижу, весь такой полупьяный от этой боли, от счастья. Счастлив от того, что все мои былые страхи - пустой фарс, и спустя полгода я снова могу смеяться, плакать, злиться душой, а не только словами и жестами.
Брат, спасибо тебе за вчерашние пинки и слова. Пускай я все равно ничего не успел. Ты все равно остаешься тем человеком, который всегда знает, что я чувствую. Это так... Трогательно? Наверное.
За последние три дня нервы сдавали неимоверно и я слишком много плакал. Когда ехал после первого дня домой. Когда ехали в такси и опаздывали, невыносимо опаздывали. Когда ехал домой после второго дня. Все это были одни сплошные нервы. Я слишком устал, был слишком заебан. Слишком многое давило на голову. Башен двадцать, наверное. И только вчера я не мог остановиться. Вот так вот запросто прорвало и все тут.
Наверное, это хорошо. Наверное.